Более того, даже явное противопоставление России и Западной Европы меня не очень задело, потому что, по сути, госпожа Рычкова все верно заметила и скорее жалеет европейцев, чем осуждает.
суббота, 21 марта 2015
дикий котанчик
Если по счастливой случайности у вас найдутся полтора часа, которые некуда деть, посмотрите это видео. Здесь беседа с Еленой Рычковой, основателем и дизайнером марки "Сделано на Руси". Несмотря на то, что беседа длится аж полтора часа, госпожа Рычкова рассказывает очень живо, с чувством и настолько просто, что понятно даже такому лоху от легкой промышленности, как я. Тут есть и о влиянии цвета, и о покрое, и о ткани, и о полезности-вредности разных материалов - и все это с юмором, близко к жизни, без отсылок к заводской терминологии.
Более того, даже явное противопоставление России и Западной Европы меня не очень задело, потому что, по сути, госпожа Рычкова все верно заметила и скорее жалеет европейцев, чем осуждает.
Более того, даже явное противопоставление России и Западной Европы меня не очень задело, потому что, по сути, госпожа Рычкова все верно заметила и скорее жалеет европейцев, чем осуждает.
вторник, 17 марта 2015
дикий котанчик
Я хотела как-то прокомментировать это произведение, но в голову мне ничего не приходит путного, а что приходит - то либо уже сказано, либо и говорить не нужно. Просто прочитайте. Даже если вы не любите Европу.
Автор: Леонид Дранько-Майсюк
Перевод с белорусского: Виктория Соловьева
1
Антарктида - смерть, Азия - старость, Америка - зрелость, Африка - юность, Австралия - отрочество, Европа - детство...
Такой «возрастной» образностью определял части света прапорщик Хахалин, начальник телеграфной станции, на которой я, двадцатилетний солдат, служил с ноября 1976-го по май 1978 года.
Станция эта терялась в глубине олеографически неинтересной саратовской степи и только потому имела право на существование, что каждое утро на ее пороге появлялся всегда в добром расположении духа (злиться этот человек просто не умел) прапорщик Хахалин.
В школьные годы мой милый начальник сочинял стихи, и очевидно, что занятия версификацией пробудили в его смиренной душе способность к метафорическому мышлению.
Перед тем же, как на всю жизнь стать военнослужащим, мой романтичный командир немного поучился на геофаке, поэтому география была его любимой наукой.
Солдаты называли добродушного прапорщика географом, и каждый, кто хотел к нему подластиться (а сделать это было совсем просто), как бы невзначай заводил разговор на географические темы.
Так вот, географические определения прапорщика Хахалина нравились мне чрезвычайно, они представлялись достаточно ярко из предазиатской печальной степи.
Правда, старость Азии, юность Африки и отрочество Австралии казались немного приблизительными образами.
Однако же то, что Антарктида - смерть, Америка - зрелость, а Европа - детство, не требовало лишних доказательств и разъяснений.
И правда, разве антарктическая ледяная пустыня - не правдивый облик смерти?
Разве американское технопространство - не достоверное свидетельство зрелости?
А разве европейское моцартианство - не зеленый сад, по которому бегают и паясничают гениальные неслухи?
Я был уверен, что все это так.
Уверен и сейчас.
Поэтому (согласно «системе» Хахалина!) и в свои нынешние сорок три утверждаю: Европа - это детство; Европа - не Старый свет, а Детский мир.
Основное его звучание - простодушная колыбельная; самый знаменитый воевода - девочка Жанна д'Арк; наиболее запоминающееся скульптурное изображение - бронзовый мальчик, который пытается вытянуть из пятки болезненную занозу; а главные литературные герои носят в душе следы неизбывной детскости.
Кстати, в двадцатом столетии все эти бесконечно занудные гамлеты и донкихоты обязательно бы стали апологетами обаятельной бессмысленности, невинной бестолковости и сознательно-глуповатых на бумаге каракулей, - это значит, овладели бы, благодаря все той же неизбывной детскости, эстетикой дадаистов.
Представляю себе дадаиста Гамлета и дадаиста Дон-Кихота!
Забыв обо всем на свете, они вдоволь бы наигрались с деревянными лошадками Тцары и Бретона, высадили бы не одно окно, перевернули бы не один стол, разбили бы не одну вазу и лампу, уверенные, - за такие шалости никто их наказывать не будет...
читать дальше
Автор: Леонид Дранько-Майсюк
Перевод с белорусского: Виктория Соловьева
1
Антарктида - смерть, Азия - старость, Америка - зрелость, Африка - юность, Австралия - отрочество, Европа - детство...
Такой «возрастной» образностью определял части света прапорщик Хахалин, начальник телеграфной станции, на которой я, двадцатилетний солдат, служил с ноября 1976-го по май 1978 года.
Станция эта терялась в глубине олеографически неинтересной саратовской степи и только потому имела право на существование, что каждое утро на ее пороге появлялся всегда в добром расположении духа (злиться этот человек просто не умел) прапорщик Хахалин.
В школьные годы мой милый начальник сочинял стихи, и очевидно, что занятия версификацией пробудили в его смиренной душе способность к метафорическому мышлению.
Перед тем же, как на всю жизнь стать военнослужащим, мой романтичный командир немного поучился на геофаке, поэтому география была его любимой наукой.
Солдаты называли добродушного прапорщика географом, и каждый, кто хотел к нему подластиться (а сделать это было совсем просто), как бы невзначай заводил разговор на географические темы.
Так вот, географические определения прапорщика Хахалина нравились мне чрезвычайно, они представлялись достаточно ярко из предазиатской печальной степи.
Правда, старость Азии, юность Африки и отрочество Австралии казались немного приблизительными образами.
Однако же то, что Антарктида - смерть, Америка - зрелость, а Европа - детство, не требовало лишних доказательств и разъяснений.
И правда, разве антарктическая ледяная пустыня - не правдивый облик смерти?
Разве американское технопространство - не достоверное свидетельство зрелости?
А разве европейское моцартианство - не зеленый сад, по которому бегают и паясничают гениальные неслухи?
Я был уверен, что все это так.
Уверен и сейчас.
Поэтому (согласно «системе» Хахалина!) и в свои нынешние сорок три утверждаю: Европа - это детство; Европа - не Старый свет, а Детский мир.
Основное его звучание - простодушная колыбельная; самый знаменитый воевода - девочка Жанна д'Арк; наиболее запоминающееся скульптурное изображение - бронзовый мальчик, который пытается вытянуть из пятки болезненную занозу; а главные литературные герои носят в душе следы неизбывной детскости.
Кстати, в двадцатом столетии все эти бесконечно занудные гамлеты и донкихоты обязательно бы стали апологетами обаятельной бессмысленности, невинной бестолковости и сознательно-глуповатых на бумаге каракулей, - это значит, овладели бы, благодаря все той же неизбывной детскости, эстетикой дадаистов.
Представляю себе дадаиста Гамлета и дадаиста Дон-Кихота!
Забыв обо всем на свете, они вдоволь бы наигрались с деревянными лошадками Тцары и Бретона, высадили бы не одно окно, перевернули бы не один стол, разбили бы не одну вазу и лампу, уверенные, - за такие шалости никто их наказывать не будет...
читать дальше
воскресенье, 15 марта 2015
дикий котанчик
здесь его, по-моему, никто не читает, но пускай будет))
Она нашла Рюуру на поляне возле озера, которая, казалось, была любимым местом размышлений всех обитателей и гостей Хорая.
- А, Канаде. – Он впервые назвал ее по имени, и Канаде подумала, это оттого, что обращаться к ней как раньше – «мико» - он теперь не может. – Чего ты хотела?
Она подошла и присела рядом на траву. Лицо его было спокойно и безмятежно, и, очевидно, новообретенный муж ее находился в добром расположении духа.
- Я думаю о том, чтобы перебраться на большую землю, - сказала она.
Рюура заинтересованно взглянул на нее.
- Я могла жить здесь в одиночестве, пока была мико, но сила покидает меня, и скоро я сделаюсь неспособна защитить себя, не говоря уже о том, чтобы скрыть остров.
Рюура улыбнулся, и, верно, только она знала, какое облегчение скрывается за этой улыбкой.
читать дальше
Она нашла Рюуру на поляне возле озера, которая, казалось, была любимым местом размышлений всех обитателей и гостей Хорая.
- А, Канаде. – Он впервые назвал ее по имени, и Канаде подумала, это оттого, что обращаться к ней как раньше – «мико» - он теперь не может. – Чего ты хотела?
Она подошла и присела рядом на траву. Лицо его было спокойно и безмятежно, и, очевидно, новообретенный муж ее находился в добром расположении духа.
- Я думаю о том, чтобы перебраться на большую землю, - сказала она.
Рюура заинтересованно взглянул на нее.
- Я могла жить здесь в одиночестве, пока была мико, но сила покидает меня, и скоро я сделаюсь неспособна защитить себя, не говоря уже о том, чтобы скрыть остров.
Рюура улыбнулся, и, верно, только она знала, какое облегчение скрывается за этой улыбкой.
читать дальше
четверг, 12 марта 2015
дикий котанчик
Европа — но ведь это страшная и святая вещь, Европа! О, знаете ли вы, господа, как дорога нам, мечтателям-славянофилам, по-вашему, ненавистникам Европы — эта самая Европа, эта "страна святых чудес"! Знаете ли вы, как дороги нам эти "чудеса" и как любим и чтим, более чем братски любим и мы великие племена, населяющие ее, и все великое и прекрасное, совершенное ими. Знаете ли вы, до каких слез и сжатий сердца мучают и волнуют нас судьбы этой дорогой и родной нам страны, как пугают нас эти мрачные тучи, все более и более заволакивающие ее небосклон? Никогда вы, господа, наши европейцы и западники, столь не любили Европу, сколько мы, мечтатели-славянофилы, по-вашему, исконные враги ее!
Федор Достоевский
Федор Достоевский
дикий котанчик
дописала
Нынче можно позавидовать тем, кто мертв
И веками наслаждается тишиной.
Говорят, в эпоху войн трудно быть даймё,
Но во много раз трудней быть его женой.
На рассвете гаснут звезды и фонари
И на рисовое поле глядит заря.
Ты сегодня князь богатой большой земли,
А назавтра, может статься, и сам земля.
Повезет ли новый месяц встречать живой -
Не иначе как хранитель укрыл и спас.
Но я счастлива родиться во время войн -
Тех, которые свели и сравняли нас.
Нынче мне сам Император не господин,
Только небу простирать надо мною власть.
Но как ветер завывает в моей груди,
Я жалею, что мужчиной не родилась.
Никому не убежать от его судьбы,
Да и сделался ли счастлив кто убежал.
Я жалею лишь, что руки мои слабы
И не меч держать обучены, а кинжал.
Я жалею, что в груди моей нет огня
И жива я, вероятно, одной войной.
В этой жизни вы уж точно не для меня,
Хоть сидите в трех ладонях передо мной.
Говорили, господин мой, как ни бы горд,
А для вас девятой доли не пожалел
От добра. Вы мера риса в голодный год
И вода лесного озера по жаре.
Ты сегодня князь богатой большой земли,
А назавтра всякий волен тебя изгнать.
Будем живы ли до осени, целы ли -
Небу ведомо.
Я рада была вас знать.
Нынче можно позавидовать тем, кто мертв
И веками наслаждается тишиной.
Говорят, в эпоху войн трудно быть даймё,
Но во много раз трудней быть его женой.
На рассвете гаснут звезды и фонари
И на рисовое поле глядит заря.
Ты сегодня князь богатой большой земли,
А назавтра, может статься, и сам земля.
Повезет ли новый месяц встречать живой -
Не иначе как хранитель укрыл и спас.
Но я счастлива родиться во время войн -
Тех, которые свели и сравняли нас.
Нынче мне сам Император не господин,
Только небу простирать надо мною власть.
Но как ветер завывает в моей груди,
Я жалею, что мужчиной не родилась.
Никому не убежать от его судьбы,
Да и сделался ли счастлив кто убежал.
Я жалею лишь, что руки мои слабы
И не меч держать обучены, а кинжал.
Я жалею, что в груди моей нет огня
И жива я, вероятно, одной войной.
В этой жизни вы уж точно не для меня,
Хоть сидите в трех ладонях передо мной.
Говорили, господин мой, как ни бы горд,
А для вас девятой доли не пожалел
От добра. Вы мера риса в голодный год
И вода лесного озера по жаре.
Ты сегодня князь богатой большой земли,
А назавтра всякий волен тебя изгнать.
Будем живы ли до осени, целы ли -
Небу ведомо.
Я рада была вас знать.
суббота, 07 марта 2015
дикий котанчик
В землях Миассы к юго-востоку от Империи существует поверье о Геллах, демоне-танцовщице, являющемся в виде красивой женщины в ярком наряде. Ни одна из земных танцовщиц не сравнится с ней в изяществе и неутомимости. Когда Геллах пляшет, распускаются цветы, выше колен вырастают травы и деревья наливаются зеленью. Вода в обмелевших реках прибывает, и солнце показывается из-за туч. Если взметнется высоко юбка, можно заметить, что правая голень у танцовщицы обглодана до кости, будто огромная челюсть некогда разгрызла ее и оставила незаживающую рану. Если в сердце твоем при виде этого зрелища поселится жалость, Геллах станет просить тебя, чтобы ты вылечил ее ногу.
На это ни в коем случае нельзя соглашаться.
На это ни в коем случае нельзя соглашаться.
понедельник, 02 марта 2015
дикий котанчик
В какое бы учебное заведение ты ни поступил, куда бы ни устроился работать, злая гардеробщица найдет тебя и заберет твою куртку. 

воскресенье, 01 марта 2015
дикий котанчик
Сколько я знакома с миром фанфикшена (а это семь или восемь лет скоро будет), столько слышу нападки в его адрес как от маститых авторов, так и просто от графоманов-любителей и даже от людей, совершенно с этим явлением не знакомых. Мол, и тупиковый путь это, и медленный яд, и урод от литературы, и едва не динозавры вымерли по его вине.
Справедливости ради стоит сказать, что немалая часть фанфиков именно такие чувства и вызывает - равно как немалая доля оригинальных произведений. И то, кому принадлежат права на описываемых тобой героев, меньше всего влияет на качество текста.
Для меня в свое время фанфикшен стал способом говорить правду самой себе. Всю жизнь в силу чудовищного несоответствия моих желаний моим возможностям я вынуждена была мириться с горькой истиной: это не то, чего ты хочешь, но тоже неплохо. Ты не можешь ткать ковры самолеты, но вязать салфеточки вроде ничего так. Ты не можешь путешествовать во времени, зато у тебя хватит баллов, чтобы поступить на истфак. Ты не можешь передвинуть гору силой мысли, но можешь передвинуть карандаш силой руки.
Стоит ли говорить, что и в творчестве я очень долго руководствовалась тем же самым принципом?..
Прочитав книгу или посмотрев фильм, я влюблялась в персонажей и хотела продолжить их историю. Хотела описывать школьные будни Гарри и его друзей в Хогвартсе, хотела рассказывать о повседневной жизни четырех правителей Нарнии, хотела спасти Фериду от расправы шейха Надира. Но в голове у меня прочно сидело представление о том, что все это можно сделать только с собственными персонажами, пускай и созданными по образу и подобию любимцев. Так я и делала. Это было не то, чего я хотела, но тоже неплохо.
О таком явлении, как фанфикшен, я узнала в тринадцать или четырнадцать лет и буквально погрузилась в этот мир (первым фандомом, с которым я познакомилась, был фандом "Гарри Поттера"). Однако, несмотря на ощущение возвратившейся сказки и общую очарованность, я на полном серьезе считала, что самой написать подобное - ниже моего авторского достоинства. Я хотела стать знаменитым писателем, и такая мелочь, как фанфики, должна была оставаться уделом тех, кто не надеется пойти дальше сетевой литературы.
Но через некоторое время наступил переломный момент, когда отговариваться тем, что "и так вроде неплохо" сделалось невозможно. Когда, встретив очередного полюбившегося мне персонажа, я призналась себе, что устала выдумывать новые и новые образы и пытаться впихнуть свое чувство в совершенно другую историю, пускай даже и называемую гордо "моей собственной". Свой первый фанфик (по "Хроникам Крыльев" Тсубасы) я написала почти перед окончанием школы.
И небо не рухнуло.
И тысячи разгневанных читателей не пошли меня убивать.
И мастерство мое никак не пострадало.
С тех пор, если я влюбляюсь в героя, мне больше не приходит в голову создавать его авторскую копию и помещать ее в худо-бедно состряпанный сюжет, лишь бы не указывать под названием: все права на мир и персонажей принадлежат такому-то... Для меня фанфикшен - это возможность писать о тех, кого я люблю, и хотя бы в творчестве избегать той печальной участи, когда в сердце один, а в постели другой.
Справедливости ради стоит сказать, что немалая часть фанфиков именно такие чувства и вызывает - равно как немалая доля оригинальных произведений. И то, кому принадлежат права на описываемых тобой героев, меньше всего влияет на качество текста.
Для меня в свое время фанфикшен стал способом говорить правду самой себе. Всю жизнь в силу чудовищного несоответствия моих желаний моим возможностям я вынуждена была мириться с горькой истиной: это не то, чего ты хочешь, но тоже неплохо. Ты не можешь ткать ковры самолеты, но вязать салфеточки вроде ничего так. Ты не можешь путешествовать во времени, зато у тебя хватит баллов, чтобы поступить на истфак. Ты не можешь передвинуть гору силой мысли, но можешь передвинуть карандаш силой руки.
Стоит ли говорить, что и в творчестве я очень долго руководствовалась тем же самым принципом?..
Прочитав книгу или посмотрев фильм, я влюблялась в персонажей и хотела продолжить их историю. Хотела описывать школьные будни Гарри и его друзей в Хогвартсе, хотела рассказывать о повседневной жизни четырех правителей Нарнии, хотела спасти Фериду от расправы шейха Надира. Но в голове у меня прочно сидело представление о том, что все это можно сделать только с собственными персонажами, пускай и созданными по образу и подобию любимцев. Так я и делала. Это было не то, чего я хотела, но тоже неплохо.
О таком явлении, как фанфикшен, я узнала в тринадцать или четырнадцать лет и буквально погрузилась в этот мир (первым фандомом, с которым я познакомилась, был фандом "Гарри Поттера"). Однако, несмотря на ощущение возвратившейся сказки и общую очарованность, я на полном серьезе считала, что самой написать подобное - ниже моего авторского достоинства. Я хотела стать знаменитым писателем, и такая мелочь, как фанфики, должна была оставаться уделом тех, кто не надеется пойти дальше сетевой литературы.
Но через некоторое время наступил переломный момент, когда отговариваться тем, что "и так вроде неплохо" сделалось невозможно. Когда, встретив очередного полюбившегося мне персонажа, я призналась себе, что устала выдумывать новые и новые образы и пытаться впихнуть свое чувство в совершенно другую историю, пускай даже и называемую гордо "моей собственной". Свой первый фанфик (по "Хроникам Крыльев" Тсубасы) я написала почти перед окончанием школы.
И небо не рухнуло.
И тысячи разгневанных читателей не пошли меня убивать.
И мастерство мое никак не пострадало.
С тех пор, если я влюбляюсь в героя, мне больше не приходит в голову создавать его авторскую копию и помещать ее в худо-бедно состряпанный сюжет, лишь бы не указывать под названием: все права на мир и персонажей принадлежат такому-то... Для меня фанфикшен - это возможность писать о тех, кого я люблю, и хотя бы в творчестве избегать той печальной участи, когда в сердце один, а в постели другой.
суббота, 28 февраля 2015
18:52
Доступ к записи ограничен
дикий котанчик
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 19 февраля 2015
дикий котанчик
Небо тёмное, как провал морской,
Я смотрю на дно, просто глядя вверх;
Вижу звёзды я – россыпь жемчуга –
И волну ловлю: ветер травы вьет.
Под спиной земля, и змея броском
Ловит рыбку-крик, ловит птицу-смех,
И туда летит, где у берега
Замок-дом стоит, солнце тучу ждёт.
Солнце море пьет, как горячий чай,
Гладит птиц и рыб, пляшет в небесах,
И созвездий пыль для него игра –
Не найдешь себя, не познав беду.
Я шагаю вслед, говоря «прощай»,
И давлю в себе старый глупый страх:
Мне на дно идти уж давно пора.
Только небо там. Как же я пойду?..
Кеандра Осаркон
Я смотрю на дно, просто глядя вверх;
Вижу звёзды я – россыпь жемчуга –
И волну ловлю: ветер травы вьет.
Под спиной земля, и змея броском
Ловит рыбку-крик, ловит птицу-смех,
И туда летит, где у берега
Замок-дом стоит, солнце тучу ждёт.
Солнце море пьет, как горячий чай,
Гладит птиц и рыб, пляшет в небесах,
И созвездий пыль для него игра –
Не найдешь себя, не познав беду.
Я шагаю вслед, говоря «прощай»,
И давлю в себе старый глупый страх:
Мне на дно идти уж давно пора.
Только небо там. Как же я пойду?..
Кеандра Осаркон
воскресенье, 15 февраля 2015
19:22
Доступ к записи ограничен
дикий котанчик
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 13 февраля 2015
дикий котанчик
Наверное, мысли про вязание наложились на разглядывание фанартов с Кагурой, но теперь у меня есть устойчивый фанон: если бы Кагура осталась в живых, она непременно увлеклась бы вязанием. Поначалу у нее выходило бы криво и она злилась бы и ругалась, но из природного упрямства не бросала. А затем втянулась бы, научилась и стала очень хорошо вязать.
вторник, 10 февраля 2015
дикий котанчик
Нечасто попадаются картинки, похожие на портреты моих персонажей, но иногда это все-таки бывает.
госпожа Хирадо Маро
госпожа Хирадо Маро
понедельник, 09 февраля 2015
дикий котанчик
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Вставай, красавица, подъем,
Сегодня в десять пересдача,
И я сверх меры озадачен
Тем, что не сдали мы вдвоем.
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Вставай, красавица, подъем,
Сегодня в десять пересдача,
И я сверх меры озадачен
Тем, что не сдали мы вдвоем.
воскресенье, 08 февраля 2015
дикий котанчик
У каждого настоящего мужчины должно быть фото с ребенком, гласил рандомный женский паблик Вконтакте.
Должно подойти.

Должно подойти.

суббота, 07 февраля 2015
11:09
Доступ к записи ограничен
дикий котанчик
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 30 января 2015
дикий котанчик
А я продолжаю бесить моих ПЧ, и на этот раз два в одном: белорусскоязычный фанфик по всем осточертевшему фандому.
***
***
вторник, 27 января 2015
дикий котанчик
Я хочу обратиться к мертвым и безответным
И увидеть хотя бы издали мир другой.
Почему не напишут: Кагура стала ветром,
И алмазное сердце Канны нашло покой.
Почему не напишут: нынче весна как осень,
И дрожит от морозных струй голубая даль,
И мальчишки из горных сел поутру приносят
Ветви сакуры на могилу Шичининтай.
Над долиной Раймей свирепые мононоке
Водят по небу ливни, молнии и смерчи,
Остров сказочный и таинственно-одинокий,
Словно марево, снится Грезящему-в-Ночи.
Тем, чье сердце при жизни было прочнее камня,
В мире мертвых дороги путаны и горьки.
И воскресшая мико, и окаянный ханьо
На том свете едва ли встретятся как враги
Море жадно глодает остров, ревя и пенясь,
И янтарным огнем взвиваются в небеса
Черепаха и белый тигр, дракон и феникс,
И хранившая остров жрица, Канаде-сан...
И увидеть хотя бы издали мир другой.
Почему не напишут: Кагура стала ветром,
И алмазное сердце Канны нашло покой.
Почему не напишут: нынче весна как осень,
И дрожит от морозных струй голубая даль,
И мальчишки из горных сел поутру приносят
Ветви сакуры на могилу Шичининтай.
Над долиной Раймей свирепые мононоке
Водят по небу ливни, молнии и смерчи,
Остров сказочный и таинственно-одинокий,
Словно марево, снится Грезящему-в-Ночи.
Тем, чье сердце при жизни было прочнее камня,
В мире мертвых дороги путаны и горьки.
И воскресшая мико, и окаянный ханьо
На том свете едва ли встретятся как враги
Море жадно глодает остров, ревя и пенясь,
И янтарным огнем взвиваются в небеса
Черепаха и белый тигр, дракон и феникс,
И хранившая остров жрица, Канаде-сан...
понедельник, 26 января 2015
дикий котанчик
семейка Адамсов не отпускает меня; не будь я историком, пошла бы на геофак
Из всех смертей самой страшной и обидной казалась Марике смерть в горах. Если ты заблудишься здесь, никто не найдет твоего тела, а если попадешь под обвал – даже искать не станут. Бедняг из их деревни и соседних сел, кто сгинул под камнепадами, на следующий день почтили заупокойной молитвой, да и забыли. Ходить в горы сразу после камнепадов, чьи отголоски слышались по всей округе, боялись. Говорили, будто люди, отправившиеся туда, чем-то разгневали Нур-Гайят, каменный панцирь земли, и Хозяин Гор, обычно утишавший нрав свирепой супруги Северного Ветра, на этот раз не пришел им на помощь. Марика боялась разгневать Нур-Гайят, поэтому пробиралась по горным склонам и то узким, то широким серпантинам молчаливо и робко, в кроткой покорности судьбе. Она знала, что вторая из дочерей Матери Земли любит отважных и самоотверженных, но ни отвагой, ни самоотверженностью Марика не блистала, поэтому старалась вести себя почтительно и тихо и не злить без надобности свирепую госпожу.
читать дальше
Из всех смертей самой страшной и обидной казалась Марике смерть в горах. Если ты заблудишься здесь, никто не найдет твоего тела, а если попадешь под обвал – даже искать не станут. Бедняг из их деревни и соседних сел, кто сгинул под камнепадами, на следующий день почтили заупокойной молитвой, да и забыли. Ходить в горы сразу после камнепадов, чьи отголоски слышались по всей округе, боялись. Говорили, будто люди, отправившиеся туда, чем-то разгневали Нур-Гайят, каменный панцирь земли, и Хозяин Гор, обычно утишавший нрав свирепой супруги Северного Ветра, на этот раз не пришел им на помощь. Марика боялась разгневать Нур-Гайят, поэтому пробиралась по горным склонам и то узким, то широким серпантинам молчаливо и робко, в кроткой покорности судьбе. Она знала, что вторая из дочерей Матери Земли любит отважных и самоотверженных, но ни отвагой, ни самоотверженностью Марика не блистала, поэтому старалась вести себя почтительно и тихо и не злить без надобности свирепую госпожу.
читать дальше
воскресенье, 25 января 2015
дикий котанчик
Иногда мне кажется, что, когда настоящих любви и дружбы, вражды и восхищения, служения и долга не стало, люди придумали слово "отношения".
